И фоны, какие фоны у нее! Французское поместье поздней осенью, паровозный дым, старинный кирпичный нато цвета старого атласа. Неяркая, вполголоса, жизнь по правилам, новые платья вешают в шкаф на два-три года, лучше на пять, потому что мода синоним дурного вкуса и невысокого класса.
Офигевшего читателя путаными тропами и, когда тот вот-вот поймет, что нежная героиня ни за что не позволит себе такого неприличия, как эмоция или, бож-упаси, страсть, роман завершается невероятным гэгом. Нежные скрипки, не двинув бровью, вдруг пускают петуха, дирижер задирает фрак и бьет чечетку, а читатель предзимней ночью в тишайшей квартире смееется вслух, потому что счастье и воздаяние.